(Ну же, потанцуем!) 

Девушка идет под покровом ночи ясной, 
Но дороги нет больше обратно. 
Леди пропадет, станет мне женой прекрасной, 
Я улыбки свет украду жадно. 
С дьяволом контракт заключить сумел я однажды: 
Силу получил дев пленять взглядом. 
Только в сердце мрак, и терзает страсти жажда. 
Те, кого влюбил, навсегда рядом. 

Девушки и женщины вокруг - всех заворожило колдовство, 
Герцога чудесен особняк - пленицы в подвале у него. 
Вновь и вновь мужчина жадный души и тела девичьи крал, 
И гарем огромный он собрал! 

Вкус либидо - мой дурман, с ядом смешанный, 
Лезвие клинка пронзает плоть наслажденьем. 
Пот разбавил кровь, а страсти пыл - бешенство, 
И пурпурный цвет окрасил вожделение. 

Сбрасывай с себя скорее всю одежду, 
Возвратиться назад для тебя отныне нет надежды. 

Старый свой портрет я сжигаю, не печалясь. 
В пламени огня будет все стерто. 
Скрою свой секрет, над которым все смеялись. 
Прошлого себя прогоню к черту! 
Девушка со мной так мила и безупречна, 
Мне преподнесет поцелуй робкий. 
В юности былой издевалась бессердечно, 
Взял к себе ее я женой кроткой. 

Девушки и женщины вокруг прибыли со всех концов страны, 
Даже не заметили они, как проклятьем стали сражены. 
Кто-то потерял свою жену, кто-то возвратить мечтает дочь, 
Но никто не может им помочь! 

Цвет либидо все темнее становится, 
В похоти ночной остатки души утонут. 
Дым иллюзий и обмана окутал меня. 
Человеком быть отныне больше не смогу. 

Предаюсь грехам, переча воле Бога. 
Этой ночью порок разразится у меня в чертогах. 

Девушка идет под покровом ночи ясной, 
Но дороги нет больше обратно. 
Леди пропадет и утонет в танце страстном. 
Милых жен букет обновлю жадно. 
Нежно приобнял, к сердцу крепко прижимая, 
Незнакомку, что постучалась в дверь. 
Но в груди кинжал ощутил я, понимая: 
Не спасет никто - смерть пришла теперь. 

Днями и ночами юноша возвратить любимую мечтал, 
И про странный мрачный особняк он однажды где-то услыхал. 
Облачившись милой девушкой, парень в этот дом легко вошел. 
Дьявольскую плоть кинжал пронзил, кровью обагрив его камзол. 

Ядом мести праведной смазан был тот клинок, 
Что меня сразил, и тут же я пал от боли. 
Пот разбавил кровь, страх ослепил бешенством, 
И пурпурную цвет окрасил ужас страданием. 
Пленницы, очнувшись от забытья коварных чар, 
Убегают прочь, меня оставляя гибнуть. 
Подарила лишь одна на прощанье свой взгляд, 
Полный сожаления и презрения. 

То, как мы с тобой дружили в детстве, вспомни! 
Подожди! Ведь была ты единственной моей любовью...